– Значит, Свет выбрал тебя, мальчик? – Эльф подошел к Санти. – Хотел бы я знать – почему…

– Я тоже, – скривился рыжий. – Думаете, я мечтал об этом?

– Не думаю. – Уголки губ Фартаэля иронично приподнялись. – Любой эльф, орк или человек, находящийся в здравом уме, бежал бы от такой судьбы куда подальше.

– Бежать некуда… – глухо пробормотал скоморох.

– Увы, – вздохнул эльф.

Затем он повернулся к Леку и спросил:

– Ты носитель Тьмы?

– Да, – кивнул горец.

– Клан уже подчинился тебе?

– Откуда… – вскинулся Лек, но взял себя в руки. – Да.

– Что это значит? – поинтересовался подошедший император.

– Вчера вечером Черный Клан принес мне клятву верности… – неохотно объяснил юноша.

Маран едва не упал от таких известий. Потом задумался. Это меняло вообще все.

– Рассказывай! – коротко приказал император.

Лек снова вздохнул, но не решился противоречить и описал события вчерашнего вечера. Маран с Фартаэлем слушали очень внимательно, задавая какие-то уточняющие вопросы, на которые порой не находилось ответа. Потом горец рассказал о случившемся в Нартагале.

– Ты хочешь сказать, что притащил с собой второго наследника нартагальского престола? – изумился император. – Да-а, с вами, ребятки, не соскучишься…

– А что было делать? – смущенно буркнул Лек. – Не убивать же? Я вот подумал: а что если нам выучить Эхе на горного мастера, а потом посадить на трон?

– Так! – хлопнул в ладоши Маран. – Мальчик, ты гений! Это выход. Это больше, чем выход! Он действительно таков, как ты говоришь? Не обычный нартагалец?

– Нет, далеко не обычный, – покачал головой горец.

– Ладно, подумаем. Наставника ему я подыщу. Или сам хочешь заняться?

– Боюсь, не смогу. Мне еще Элиа и Шестую учить.

– Ладно, это не вопрос, спрошу у старших мастеров, кто сейчас себе ученика ищет. Подберем.

Фартаэль в это время внимательно смотрел на Храта. Тот откуда-то добыл лист бумаги и яростно чиркал по нему графитовым стержнем, бросая горящие взгляды на застывшую у окна Алливи. Эльфийка была настолько прелестна, что многие мужчины в зале восхищенно поглядывали на нее, не рискуя, конечно, подходить – император строго-настрого запретил досаждать перворожденным. Поэтому на красавицу только смотрели, правда, порой очень страстно. Однако во взглядах орка страсти Хранящий Свет не заметил. Там было что-то совсем иное. Только что? Любопытно.

Эльф неслышными шагами приблизился и взглянул на лист бумаги. Грифельный рисунок. Но не просто. Изображенная на нем крылатая девушка неслась над облаками, сжимая в руках картаги. Она вся пылала яростью, она походила на саму богиню войны. И этой девушкой была Алливи. Откуда этот молодой урук-хай знает об истинной сути нежной и беззащитной на вид эльфийки?! Никому ведь…

Фартаэль потрясенно отступил на шаг назад. Перед ним стоял не просто орк, перед ним стоял гениальный художник. Творец. Видящий Суть. Их было так мало, что перед каждым эльфы буквально преклонялись. И уж никак не думал Хранящий Свет, что такой художник может родиться среди урук-хай. Он заметил, что дочь тоже заинтересовалась и подошла.

– Вы позволите? – спросила девушка мелодичным голоском.

– Ась? – Увлекшийся Храт поднял голову и только в этот момент сообразил, кто стоит перед ним. – А… Вы… Это… Извините. Я вас тут нарисовал…

– Да? – Эльфийка озорно улыбнулась. – Так дайте посмотреть.

– В-возьмите… – неловко протянул рисунок орк, во все глаза глядя на красавицу. Все внутри него переворачивалось. Неужели втрескался, идиот несчастный? Нашел в кого влюбиться – в эльфийскую принцессу… В Принцессу?! Так это она?!.

– Видящий! – ошеломленно выдохнула Алливи, опускаясь на одно колено. – Выражаю вам свое уважение, мастер!

– Да какой из меня мастер… – окончательно смутился молодой орк. – Едва рисовать умею…

– Мне нравится, – улыбнулась девушка.

– Ты – Седьмая! – неожиданно для себя самого сказал Храт каким-то гулким, не своим голосом. – Ты – Принцесса!

Он пытался сдержать себя, не понимая, что творится, но не смог, кто-то другой завладел его телом, превратив молодого урук-хай в послушную марионетку. Фартаэль глухо вскрикнул, услышав его слова. Впрочем, их слышали все в Зале Приемов. Маран подошел ближе и замер, глядя на пылающие алой Яростью глаза Храта. Тот же алый огонек медленно разгорался и в зрачках Алливи, девушка не понимала, что с ней происходит, казалось, что она повисла в воздухе и под ней горит костер. Казалось, начинается то, ради чего она была рождена в этом мире.

– Пойдешь ко мне в ученицы? – голос орка гремел подобно лавине в горах.

– Пойду! – едва ли не против воли ответила эльфийка, одновременно ощущая какой-то совсем несвойственный ей азарт.

– Алливи! – в отчаянии вскрикнул Фартаэль.

– Так надо, папа! – ответила девушка, от нее несло яростью, глаза стали полностью алыми. – Так надо.

– Не нам мешать пророчеству… – глухо сказал Маран.

– Вы правы… – прошептал эльф. – Вы правы… Но почему? Почему сразу двое моих детей?!

– Судьба. Ни вам, ни мне от нее не уйти.

Храт продолжил обряд. Он произнес Слово Воина, император подтвердил его. Потолок зала на мгновение превратился в туман, откуда в лицо Алливи ударил алый луч. Девушка вскрикнула и мелко задрожала. А затем орк с эльфийкой запылали, вокруг них ревело алое пламя, не давая никому приблизиться. Во всем мире сильные маги почувствовали, как что-то всемогущее выворачивает их наизнанку, но никто не сумел понять, что происходит. Слишком быстро все закончилось.

Храт с Алливи обессиленно опустились на пол, не видя никого вокруг. Эльфийка только успела взять из рук орка серый шнурок и потеряла сознание. Вокруг сразу же забегали, примчался вызванный императором целитель, но его услуги не потребовались – через несколько минут девушка открыла глаза.

– Что со мной было, папа? – почти неслышно спросила она, недоуменно глядя на судорожно сжатый в кулаке серый шнурок ученицы горного мастера.

– Пророчество, девочка моя… – Фартаэль опустился возле нее на колени. – Одно очень древнее и очень гнусное пророчество. Ты оказалась Принцессой из него. Ни тебя, ни меня никто не спрашивал, хотим ли мы этого. И выхода нет.

– Я поняла… – всхлипнула девушка.

Хранящий Свет повернул голову к Марану и спросил:

– Внешний круг, насколько я понимаю, собран?

– Да, – кивнул император. – Теперь осталось только дождаться инициации и посмотреть, что случится после нее.

– Странно, что она не произошла сейчас… – Эльф пожевал губу, продолжая держать руку дочери. – Судя нашему тексту, инициация происходит в день завершения сбора внешнего круга.

– В нашем говорится то же самое, – согласился Маран.

– Я… – начал Фартаэль, но вдруг вскинулся. – Что это?!

Ему показалось, что дрогнула сама основа мира, что кто-то невидимый и непередаваемо огромный тряхнул его кости. По всему залу стоявшие то тут, то там эльдары резко вскидывали головы, прислушивались к чему-то и исчезали в возникающих перед ними порталах. Маран сжал кулаки.

– Ланиг! – выкрикнул он. – Поднимай гарнизоны во всех городах по тревоге! Происходит что-то страшное!

Глава тайной стражи поклонился и опрометью вылетел из Зала Приемов, за ним последовало большинство старших мастеров и мастеров-наставников. Император с Хранящим Свет посмотрели друг на друга и совершенно одинаково вздрогнули, понимая, что начинается что-то, что изменит жизнь каждого разумного в этом мире.